Пламень и лед
Сочетание холода и жара с давних
пор присутствует в описаниях ада.
Уже талмудическая книга Зогар
утверждает, что в аду сочетаются
огонь и лед; при этом адский огонь
был создан на второй день творения (РИШАР,
42). В одном из первых описаний
христианского ада (ВИДЕНИЕ СВ.
ПАВЛА, 4) Обижавшие сирот и вдов
помещены в ледяное место, которое
частью нестерпимо холодно, а частью
полно столь же нестерпимого
пламени.
И все же именно огонь является
главным орудием адской пытки; при
этом этот огонь вполне реален, хотя
и имеет совершенно особую природу.
Правда, некоторые богословы, в
числе коих Ориген и Кальвин,
понимали огонь метафорически. «Каждый
грешник сам для себя зажигает пламя
собственного огня, — утверждает
ОРИГЕН. — Материей и пищей для
этого огня служат наши грехи» (О
НАЧАЛАХ, 2:10:4).
Однако и Библия, «не дающая повода
понимать под адским огнем метафору»
(БАУТЦ, 116), и вся история
христианской мысли поддерживают и
развивают мотив реальности адского
пламени. В «Мученичестве св.
Поликарпа» (2 в.) говорится о том, что
святым мученикам огонь, разводимый
их палачами, кажется холодным,
поскольку перед их глазами стоит
подлинный огонь — адский; сам
Поликарп отвечая проконсулу,
который угрожает ему костром,
противопоставляет огонь на час и
вечный огонь ада (РИШАР, 48).
В то же время, признание реальности
адского огня ставило перед
богословами проблему: каким
образом материальный агент может
влиять на духовную субстанцию —
душу. Сходились на том, что адский
огонь, будучи вполне реальным,
имеет совершенно особую природу. В
частности, этот темный, «фосфорный»
огонь, обжигая, не светит. Но это не
самое главное: он обладает
способностью не сжигать то, что он
обжигает. Тертуллиан проводит
различие между скрытым и внешним
огнем — первый не просто пожирает,
но и восстанавливает вновь и вновь
то, что им пожрано. АВГУСТИН
посвящает главу (О ГРАДЕ БОЖИЕМ, КН.
21, ГЛ. 10) вопросу, «может ли огонь
геенны обжигать демонов», и
отвечает на него утвердительно,
ссылаясь на Иисуса Христа («идите
от Меня, проклятые, в огонь вечный,
уготованный диаволу и ангелам его»
— МАТФ. 25:41), и уклоняется от
дальнейших разъяснений: и в самом
деле, «почему ... нематериальные
духи не могут понести наказание
неким таинственным образом в
материальным огне, если души людей,
которые безусловно нематериальны,
помещены сейчас в материальных
телах, а в грядущем мире будут
нераздельно соединены со своими
телами?» В конечном итоге, почти все
богословы сочли за лучшее
согласиться в этом трудном вопросе
с Фомой Аквинским, который
утверждал, что «огонь действует в
душе не вливанием (поп per modum influentis),
но удержанием» (цит. по: БАУТЦ, 117) —
т. е. огонь не добавляет в душу своей
субстанции, не проникает в нее, но
как бы парализует, привязывает ее к
замкнутому, ограниченному месту,
лишая ее свободы волеизъявления.